Екатерина Дериглазова

Я приехала в Новидвинск с четкой идеей снять противостояние Архангельского Целлюлозно-бумажного комбината и экологов. Комбинат, «родина зеленой тетрадки», вырубает лес, постепенно откусывая кусочки от крупнейшего в Европе массива нетронутой эталонной тайги в междуречье Северной Двины и Пинеги. С другой стороны, если комбинат остановится, жители моногорода Новодвинска останутся без работы. Попасть на ЦБК было почти так же трудно, как на военный завод. Ко мне приставили провожатого и запретили самостоятельно ходить по территории и знакомиться с сотрудниками, настойчиво предлагали для публикации свои готовые фотографии. ЦБК декларирует свою экологичность, и даже добровольно сертифицировался по системе FSC. Однако на вырубленных территориях лесовосстановление идет кое-как, на месте реликтовых хвойных лесов вырастают березы и осины. На комбинате меня заверили, что Новодвинск — давно уже не моногород, и на бумажном производстве сейчас работает меньше 10% жителей. Местные экологические активисты удивили словами «Мы дружим с ЦБК, они нам очень помогают». Помогли, в частности, с организацией раздельного сбора мусора. Жизнь города идет своим чередом: в апреле снега по пояс, на рынке продают шкуры, беломорскую селедку и дешевую практичную одежду. В поликлинике очереди, во дворах розовый снег, в ангаре автобусного парка репетируют местные рок-группы. Только новодвинцев по паспорту все меньше: родильное отделение закрыли, всех беременных принимают в областном центре. Да и в целом Новодвинск постепенно становится одним из дальних районов Архангельска.